Эсминцы Японии. Часть шестая. Сравнение с одноклассниками

IJN Arashi (Kagero-class), ходовые испытания, 12.1940 г.

Закончив с монотонно-скучным перечислением классов, названий, характеристик и историй жизни и смерти довольно многочисленных японских эсминцев, мы переходим к более интересному материалу, отвечающему на наиболее популярный вопрос: А хороши ли были японские эсминцы, и как они смотрелись на фоне своих одноклассников в реальности?

Для проведения оценки взято три типа японских эскадренных миноносцев 1-го класса – «Асасио» (базовый проект № F-48), «Кагеро» (№ F-49) и «Югумо» (№ F-50). Три этих типа эсминцев имеют очень близкие тактико-технические характеристики (ТТХ), обеспеченные одинаковым тактико-техническим заданием (ТТЗ) на проектирование и одинаковыми принципами проектирования, и представляют собой одну непрерывную линию развития.

Выбранные типы характеризуют не весь класс эскадренных миноносцев 1-го класса японского флота периода Второй мировой войны. В соответствии с официальной японской классификацией, отнесение эскадренных миноносцев к 1-му или 2-му классу производилось по формальному признаку – величине стандартного водоизмещения (более или менее 1000 тонн). До конца 30-х годов такое деление было логичным и оправданным, т.к. все японские эскадренные миноносцы имели своим основным предназначением торпедные атаки вражеских кораблей. При этом эсминцы 2-го класса несли те же самые образцы артиллерийского и торпедного вооружения, что и их ровесники 1-го класса, отличаясь лишь несколько сокращённым его составом, ввиду меньшего тоннажа. В силу указанных обстоятельств, эсминцы 1-го класса того периода иногда именуются в современных японских источниках «флотскими» эсминцами.

Однако логика развития класса эскадренных миноносцев привела к появлению в японском флоте специализированных эскадренных миноносцев противовоздушной обороны, имевших резко отличный от предшествующих типов эсминцев комплекс артиллерийско-торпедного вооружения. Одновременно, желание полнее использовать потенциал «классических» эсминцев привело к появлению концепции перспективных эскадренных миноносцев с повышенной скоростью хода и усиленным торпедным вооружением. Появление специализированных подклассов аналогично вылилось к необходимости уточнения классификации.

Таким образом, внутри 1-го класса японских эскадренных миноносцев, полуофициально появились 3 подкласса или группы, в зависимости от основного предназначения (конструктивных особенностей):

— 甲 (Ко:, A) – к которому отнесли эскадренные миноносцы типов «Кагеро» и «Югумо», которые должны были стать «стандартными» эскадренными миноносцами флота.

— 乙 (Оцу, B) – специализированные эскадренные миноносцы противовоздушной обороны (тип «Акидзуки»).

— 丙 (Хэй, C) – перспективные эскадренные миноносцы с повышенной скоростью хода и усиленным торпедным вооружением (тип «Симакадзе»).

В ходе Второй мировой войны появился 4-й подкласс (группа):

— 丁 (Тэй, D) – эскадренные миноносцы, предназначенные, прежде всего для эскортной службы в зонах господства вражеской авиации (типы «Мацу» и «Татибана»).

Таким образом, наша оценка и сравнение будут относиться к «флотским» эскадренным миноносцам японского флота.

IJN Asashio, 1942 г. (рис. Николая Колядко)

(IJN / HIJMS — англоязычная «пародия» на американский USS — United States Ship и английский HMS — His/Her Majesty ship. IJN — Imperial Japanese Navy, HIJMS — His Imperial Japanese Majesty Ship)

«Договорные» эсминцы (типы «Хацухару» и «Сирацую») являлись вынужденной мерой и самими японцами считались неудачными (особенно тип «Хацухару»). Хотя на этих кораблях и были отработаны многие технические решения, использованные на последующих типах эскадренных миноносцев, сами эти проекты имели явно выраженный компромиссный характер. Родоначальники же, эсминцы «специального» типа («Фубуки»), были первым опытом создания торпедно-артиллерийского корабля нового типа, и к началу войны за Великую Восточную Азию, уже не полностью удовлетворяли командование японского военно-морского флота. Поэтому эти три типа из рассмотрения исключены.

Для сравнения с японскими кораблями взяты иностранные эсминцы, по возможности, одинаковые по годам закладки головных кораблей типов. Из рассмотрения исключены американские и советские лидеры, британские «Tрайблы», германские «Нарвики», итальянские «Навигатори» и французские «Контрторпильеры». В советской традиции эти корабли зачастую относят к «лидерам эсминцев» (хотя это и не во всех случаях соответствует национальным классификациям). Класс эсминцев более многообразен, чем класс «вашингтонских» крейсеров и все вышеперечисленные корабли являются в той или иной степени «отклонениями от нормы» даже в собственных флотах, за исключением французского флота, где контр-миноносцы являлись равноправной ветвью развития лёгких сил. Известная история их проектирования показывает, что эти корабли замышлялись как своего рода «микрокрейсеры» и сравнение с ними «нормальных» японских эсминцев будет не совсем корректным.

Традиционно эскадренные миноносцы считаются наиболее универсальными военными кораблями. Но основной задачей, определяющей само существование этого класса кораблей, вплоть до самого конца Второй Мировой войны, считались торпедные атаки. Второй по важности задачей определялась защита своих тяжёлых кораблей от вражеских эсминцев и подводных лодок.

У А.В. Платонова в книге «Советские миноносцы» предложена методика сравнительной оценки эскадренных миноносцев по отношению к типовым задачам:

1. торпедная атака надводной цели
2. артиллерийский бой с надводным кораблем
3. боевая устойчивость от ударов с воздуха, способность осуществлять противовоздушную оборону (ПВО) охраняемых кораблей и судов
4. поиск и уничтожение подводных лодок
5. постановка активных минных заграждений
6. поражение береговых целей

Вот в соответствии с этой методикой и будет произведена оценка японских эсминцев, дополненная такими параметрами, как мореходность, автономность, живучесть. Также мы кратко рассмотрим сравнительную величину и стоимость кораблей, обитаемость, эксплуатационную надёжность и направления модернизаций военного времени.

В соответствии с предложенным параметрами:

1. Для торпедных атак японские эсминцы приспособлены превосходно. Очень мощное и рационально спроектированное торпедное вооружение обеспечивалось отличными приборами управления торпедной стрельбой и средствами зрительного (позднее и радиотехнического) наблюдения.
2. Для боя с лёгкими силами, включая себе подобных, японские эсминцы также подходят очень хорошо, т.к. имеют сильное артиллерийское вооружение, обеспеченное системой управления огнем, немногим худшей, чем на крейсерах.
3. Для отражения атак авиации, на начало Второй мировой войны, японские корабли были приспособлены, возможно, лучше всех своих современников. Зенитные возможности главного калибра (ГК) уступали только американским эсминцам и значительно превосходили все остальные. При этом американские корабли, вплоть до начала Второй мировой войны не имели зенитных автоматических пушек (автоматов) и вынуждены были обходиться только крупнокалиберными пулеметами.
4. Для эскортной службы японские эсминцы были приспособлены не хуже своих иностранных современников, но японская доктрина вообще не предусматривала противолодочную оборону (ПЛО) своих коммуникаций эсминцами 1-го класса. Эта задача возлагалась на эсминцы 2-го класса, миноносцы, патрульные и сторожевые корабли и морские охотники, а эсминцы 1-го класса должны были осуществлять ПЛО только соединений боевых кораблей.
5. Постановка минных заграждений никогда не считалась в японском флоте приоритетной задачей, в отличие от, например, германского и, особенно, русского/советского. Активные минные постановки у берегов США с надводных кораблей попросту невозможны, а для оборонительных, у своих берегов, японский флот располагал достаточным числом минных заградителей специальной постройки. В силу указанных обстоятельств, минного вооружения японские эсминцы не имели. Можно отметить, что точно такой же подход к минному вооружению эсминцев был и в американском флоте.
6. Эту задачу, при надлежащей подготовке, способен решать любой артиллерийский корабль, в пределах огневых возможностей своих артиллерийских комплексов. Опять же, в советском флоте её возвели в культ, но, видимо, оттого, что кроме как огневой поддержкой сухопутных войск при обороне приморских городов и при высадке десантов во время Великой Отечественной войны, кораблям нашего флота похвастаться на поприще морской войны особенно нечем.

Рассмотрим вооружение японских эсминцев подробнее.

IJN Yukikaze (Kagero-class), 1945

Вооружение. Артиллерия.

Вооружение трёх серий кораблей было стандартизировано, незначительно различаясь моделями артиллерийских установок главного калибра и приборами управления артиллерийским огнем.

Главный калибр составляли шесть 12,7-см 50-калиберных орудий тип 3-го года в трех палубно-башенных установках. Здесь термин «палубно-башенная артиллерийская установка» принят для обозначения артустановки, имеющей полностью закрытую вращающуюся часть (боевое отделение), но не имеющей элеваторов боезапаса, проходящих внутри неподвижной части вплоть до погребов.

По количеству стволов ГК японские эсминцы превосходили большинство эскадренных миноносцев других стран. Само орудие имело высокую начальную скорость снаряда, большую дальность стрельбы и хорошую меткость. Необходимо отметить, что орудие имело раздельное заряжание, что в теории несколько снижало скорострельность и огневую производительность. Однако это снижение скорострельности было вовсе незначительным. 12,7-см орудие тип 3-го года имело практическую скорострельность до 10 выстр./мин.

Для сравнения, стандартные британские 120-мм орудия эсминцев QF Mark IX и QF Mark XII в одно- и двухорудийных палубных установках имели скорострельность 10-12 выстр./мин, при том, что имели раздельно-гильзовое заряжание. На орудиях следующей модели – QF Mark XI скорострельность составила 6-10 выстр./мин. 120-мм орудия итальянских эсминцев, аналогично имевших раздельно-гильзовое заряжание, выдавали скорострельность 6-7 выстр./мин.

Собственно, сам по себе тип заряжания – раздельное, раздельно-гильзовое или унитарное, – не является безусловно определяющим фактором для скорострельности. Это видно на примере французских 130-мм орудий модели 1935 г. устанавливавшихся на ЭМ типа «Le Hardi». Эти орудия имели унитарное заряжание (теоретически – самое быстрое), что им, однако, совершенно не помогло, а скорее навредило. Даже в теории они имели скорострельность всего 14-15 выстр./мин., ну а на практике унитарный выстрел оказался слишком тяжёлым для нормальной работы механизмов подачи и досылки. В итоге эти французские артустановки оказались технически крайне ненадёжными, и фактически – непригодными к боевому применению.

Германские 128-мм орудия SK C/34 проектировались на достижение скорострельности 18-20 выстр./мин, практическая составляла 15-18 выстр./мин, но могла сильно снижаться в плохих погодных условиях: «As these were open mounts, bad weather or Arctic conditions could greatly reduce the ROF» – «Так как они были открытыми установками, плохая погода или арктические условия могли значительно ухудшить скорострельность» – вот вам и привет открытым установкам. Следует заметить, что данное замечание справедливо и для открытых одно- и двухорудийных артустановок 120-мм орудий, как для британских эсминцев, так и для всех остальных.

Наконец, американское 127-мм орудие Mk 12 имело скорострельность 15 выстр./мин. Для этого орудия встречается значение в 18 и даже 20-22 выстр./мин, но данная скорострельность представляется явной рекламой, как и многие другие «достижения» американцев (знатокам стоит вспомнить декларируемые ТТХ «Кливлендов»). Во всяком случае, послевоенные наставления советского ВМФ по расчету артиллерийских боёв использовали для орудия Mk 12 величину 15 выстр./мин. При этом оно уступало японским орудиям по баллистическим качествам. В дневном бою, на относительно большой дистанции, американские эсминцы оказались бы в невыгодном положении, а в ночном бою большее значение имеет торпедное оружие.

Установка артиллерии в палубно-башенных установках существенно облегчала работу артиллерийской прислуги, особенно в плохих погодных условиях. Такое решение стало со временем в мировом кораблестроении общепризнанным и единственно возможным. Следует подчеркнуть дальновидность японских адмиралов, ещё в 20-х гг. осознавших необходимость для эскадренных миноносцев закрытых артустановок.

В исторической литературе принято пренебрежительно отзываться о зенитных возможностях артустановок японских эсминцев, подчеркивая их недостаточный угол возвышения и низкие скорости горизонтальной наводки. Как доказательство, приводится тот факт, что в ходе войны с кораблей снималась одна башня главного калибра, на месте которой устанавливались дополнительные зенитные автоматы. Для сравнения американцы (и «американофилы») с удовольствием приводят американское 127/38 орудие Mk 12, с его «великолепными» характеристиками, но при этом «в упор» не видят того факта, что с американских эсминцев довоенной постройки точно так же снималось одно 127/38 орудие главного калибра, взамен которого устанавливались малокалиберная зенитная артиллерия (МЗА). С эсминцев, имевших при постройке пять орудий ГК, эта мера оставляла их с четырьмя орудиями. Эсминцы, имевшие четыре орудия ГК, оставлять всего с тремя орудиями показалось уж совсем неприличным, поэтому для установки на них дополнительной МЗА с них снимали торпедные аппараты. Спрашивается, а в чём тогда разница? Но ответа на этот вопрос американцы и американофилы, разумеется, не дают. Правда же состоит в том, что для отражения атаки пикирующего бомбардировщика/штурмовика зенитные автоматы более эффективны, чем среднекалиберная зенитная артиллерия, которая больше подходит для стрельбы на дальние дистанции. А поскольку водоизмещение эсминцев довоенной постройки не позволяло установить много дополнительных стволов МЗА, то и пришлось жертвовать орудиями ГК. Этого избежали эсминцы типов «Fletcher» (частично — с них снимался один ТА), «Allen M. Sumner» и «Gearing», но это были очень крупные для своего класса корабли, построенные уже с учётом опыта боевых действий и имевшие резерв водоизмещения для довооружения. Точно так же эсминцы типа «Акидзуки» и эсминец «Симакадзе» довооружили 25-мм автоматами без ущерба для главного калибра.

Интересно так же проследить за оценкой в исторической литературе значения углов возвышения орудий.

«Рабочие чертежи и спецификации типа «E» были представлены Совету Адмиралтейства в феврале 1932 года. Уже после их утверждения разгорелся спор в отношении состава зенитного вооружения новых эсминцев… …В конечном счёте, Адмиралтейство приняло «соломоново решение» – от 76-мм зенитной пушки отказались, одновременно постановив переработать проект с целью увеличения угла возвышения орудий главного калибра с 30° до 40°». («Британские эсминцы в бою», под ред. М. Морозова).

«По действовавшему в то время (1934 г.) стандарту Адмиралтейства, достаточно было обеспечить орудиям главного калибра угол возвышения 40° и иметь в составе боекомплекта снаряды с дистанционным взрывателем – не менее 50-ти на орудие». (С. Патянин «Эсминцы типа «Трайбл»).

«127-мм орудие использовалось в основном по надводным целям, так как предельный угол возвышения составлял только 30°. Однако немцы не исключали возможности использования их по воздушным целям для создания дальней завесы…». («Артиллерийское вооружение германских эскадренных миноносцев», «Бриз» №11, 1996 г.).

Вот так, «англичанам» считается достаточным иметь угол возвышения орудий 40°, «немцам» годится и 30°, а вот у «японцев» и 55° ни на что не пригодны.

Отдельно стоит упомянуть о размещении башен ГК на японских эсминцах – одна в носу, две в корме. Такое размещение способствует снижению высоты силуэта эсминца, и, как следствие, снижению его визуальной заметности, особенно в ночное время. После японцев к такому же конструкторскому решению пришли и французские кораблестроители, выбирая схему размещения артустановок ГК для своих новых эсминцев типа «Le Hardi». «In line with the requirement for a low silhouette, hence low bridge, the gun-houses were to be disposed one forward and two aft» — «Для соответствия к требованию низкого силуэта; а потому низкий мостик, и орудийные установки были размещены одна впереди, и две сзади».

Разумеется, по мере развития радиотехнических средств освещения надводной обстановки, и насыщения ими кораблей воюющих флотов, ценность малозаметного силуэта существенно снизилась. Однако, как минимум, в первую половину Второй Мировой войны на море малая визуальная заметность кораблей играла большую роль. Можно указать, что даже флот США — в принципе, наиболее насыщенный в ходе войны радиотехническим вооружением — регулярно обращался к задаче снижения высоты силуэта эсминца. При этом американские кораблестроители понимали, что наиболее простой и рациональный способ сделать это заключается в замене двух носовых одноорудийных артустановок одной двухорудийной, что позволит снизить высоту носовой надстройки на один уровень.

В связи с этим, следует также отметить, что японские кораблестроители, в отличие от кораблестроителей всех прочих ведущих военно-морских держав, не испытывали метаний с выбором комплекса вооружения своих эскадренных миноносцев. Определив ещё в середине 20-х гг. наиболее оптимальный комплекс артиллерийско-торпедного вооружения «флотского» эскадренного миноносца, и схему его размещения на корабле, японские кораблестроители затем методично воспроизводили его на новых проектах, лишь внося необходимые усовершенствования (тут надо бы отметить, что подобный подход применялся и в танкостроении — лишь отдельные японские танки пред- или ВМВ-периода не имели «подвески Хара»).

IJN Yugumo, 1942 (рис. Николая Колядко)

Характеристики системы управления артиллерийским огнем (СУАО), по самой скромной оценке, ничем не уступали СУАО эсминцев других стран. Качество системы было очень хорошим, т.к. визир центральной наводки (ВЦН) был того же базового типа, что и на линкорах и тяжёлых крейсерах японского флота.

Дублирование СУАО было сведено к минимуму. Один командно-дальномерный пост (КДП) с ВЦН и главным дальномером, один резервный дальномер, в обычных условиях предназначенный для выдачи дистанции на комплекс приборов управления торпедной стрельбой, и один счётно-решающий прибор. Такой минимум, в общем, соответствовал мировой практике, только на немногих крупных лидерах (например, типов «Porter» и «Somers») предусматривалось полное дублирование систем УАО, но и на них при модернизациях кормовые посты были ликвидированы.

Своеобразное исключение из этой практики составляли лишь советские лидеры и эсминцы, имевшие отдельный зенитный калибр (мы, как обычно, пошли своим путём). В силу этого, для обеспечения его огня, на них предусматривалась установка отдельной системы управления артиллерийским зенитным огнём (СУАЗО). Однако, установленная на лидерах пр. 1 «вспомогательная централь» итальянского производства оказалась непригодной к боевому применению, а из восемнадцати эсминцев пр. 7У только семь кораблей фактически получили предусмотренную проектом СУАЗО «Союз», с отдельным стабилизированным визирным постом (СВП).

Ещё одно интересное сравнение можно провести с СУАО британских эсминцев: «Система управления огнем «Трайблов» состояла из директора (Director Control Tower) Mark I и комбинированного 12-футового (3,6 м) дальномера/зенитного директора, размещавшихся на верхнем мостике на отдельных основаниях. Подобная мера применялась на всех британских эсминцах, начиная с типа «C», что было вынужденной мерой, так как комбинированных КДП – для управления огнем как по морским, так и по воздушным целям — не было в наличии, а их вес наверняка превысил бы все допустимые нормы» (с) «Суперэсминцы Черчилля», С. Патянин.

Итак, у англичан такого КДП не было. А вот у японцев – был. Командно-дальномерный пост с визиром центральной наводки тип 94 и 3-м дальномером, устанавливавшийся на эсминцы, начиная с типа «Сирацую», т.е. с 1934 гг. (а также на кораблях III-ей группы ЭМ «специального» типа (подтип «Акацуки») после модернизации).

Дополнение от автора. Интересен пассаж автора цитаты: «а их вес наверняка превысил бы все допустимые нормы». Представляется, что это личная фантазия автора в попытке найти оправдание британским кораблестроителям за этот недостаток конструкции предвоенных британских эсминцев. Во-первых, сам факт наличия такого КДП на японских эсминцах говорит нам о том, что его вес был вполне приемлем для корабля класса «эсминец». Просто надо было уметь сделать. Во-вторых, и сами англичане всё же смогли сделать такой КДП, который устанавливался на ЭМ типа «L» и «M» со 120-мм орудиями QF Mark XI, вступавшими в строй уже в ходе Второй мировой войны, в 1941-42 гг. («A combined rangefinder LA/HA director (Mk IV TP) was fitted, a new departure for British destroyers, …» — «Был установлен командно-дальномерный пост Мк IV TP, новая отправная точка для британских эсминцев…»).

Малокалиберную зенитную артиллерию составляли четыре 25-мм автомата в двух спаренных установках. На начало войны, по количеству стволов МЗА японские эсминцы находились примерно «посередине шкалы». Японские эсминцы явно уступали только германским эсминцам, примерно соответствовали британским, и превосходили американские и итальянские корабли, вооружеённые на начало Второй мировой войны только крупнокалиберными пулемётами.

Следует отметить, что на многих итальянских эсминцах до войны стояло по паре лицензионных 40-мм «пом-помов». Однако эти автоматы уже морально устарели, и во время войны при первой же возможности снимались и заменялись новыми 20-мм автоматами. Ещё следует указать, что командование итальянского флота, в общем, понимало значение малокалиберной зенитной артиллерии и прорабатывало вопросы вооружения ею своих эсминцев. Однако отсутствие в середине 30-х гг. подходящих артсистем (отдача спаренной 37-мм установки фирмы Бреда оказалась слишком велика для корпусных конструкций эсминца) не позволила загодя вооружить эсминцы зенитными автоматами новых типов.

В ходе войны количество стволов МЗА было резко увеличено, это улучшило ближнюю ПВО, но учитывая количество американских самолетов – недостаточно. Однако, говоря об этой недостаточности, следует иметь в виду, что даже американские ЭМ типов «Fletcher» и «Allen M. Sumner», имевшие лучшую МЗА среди всех эскадренных миноносцев периода Второй Мировой войны, далеко не всегда могли отразить атаки японских самолетов, и это несмотря на действия в районах полного господства в воздухе своей истребительной авиации.

А теперь немного из истории создания артиллерийских установок японских эсминцев.

Универсальные АУ Японских эсминцев Второй мировой войны.

Башенные АУ японских эсминцев

В октябре 1927 г. (2-й год эры Сёва) в Японии был создан «Комитет (комиссия) по ограничению вооружений» (Гумби сэйгэн иинкан), под руководством заместителя начальника МГШ, вице-адмирала Номура Китисабуро. К сентябрю следующего года, этот комитет представил доклад о направлениях развития вооружений флота. В числе прочего, в докладе было указано, что в будущем наибольшую угрозу будет представлять угроза с воздуха, в силу чего была предельно ясно осознана необходимость придания зенитных свойств главному калибру всех без исключения классов боевых кораблей. Следует отметить, что в данной части доклад скорее просто суммировал взгляды уже возникшие в японском флоте: в частности, для крейсеров 1-го класса (тяжёлых) типа Такао уже были приняты башенные АУ с углом возвышения в 70°.

Для эскадренных миноносцев это выразилось в разработке и принятии на вооружение двухорудийной палубно-башенной артиллерийской установки (АУ) модели B (Би-гата), с углом возвышения стволов 75 градусов.

Особо отметим, что речь шла не о вооружении эсминцев зенитными орудиями, а о придании существующим орудиям возможности вести зенитный огонь, т.е. о создании универсальной артиллерийской установки.

Основные отличия новой АУ от предыдущей двухорудийной палубно-башенной артиллерийской установки модели A были следующими:

• орудия в АУ модели B устанавливались в самостоятельных люльках (т.е. имели возможность наводится по вертикали независимо одно от другого)
• прицелы горизонтального и вертикального наводчиков были установлены вместе, слева от стволов
• для увеличения сектора обзора прицелов в вертикальной плоскости, крыша АУ над прицелами получила большой выступ полукруглой формы с амбразурой, прикрывавшейся сдвижной пластинчатой шторкой
• скорость вертикального наведения (ВН) была увеличена до 20°/с (против 12°/с на модели A)
• снарядный элеватор из подбашенного отделения стал другого типа, он получил силовой привод (ручной был сохранён в качестве резервного), кожух элеватора получил изогнутую форму, и подавал снаряды на приёмный лоток в тыльной части башни (а не по центру, как ранее)

Сама АУ стала тяжелее и несколько шире по сравнению с предшественницей, но толщину обшивки корпуса АУ оставили прежней толщины в 3,2 мм (что позже было признано недостаточным).

Программа строительства эсминцев «специального» типа (тип Фубуки) была изменена так, чтобы впредь и далее строить эсминцы по измененному проекту, с АУ модель B (но по непонятным причинам, номер базового проекта эсминцев изменен не был и остался прежним – F-43).

Первым новые АУ должен был получить «Уранами» – 10-й корабль в серии, который к тому же был запланирован на установку соответствующих приборов управления артиллерийским огнём, обеспечивавших ведение огня по воздушной цели. Однако, в ожидании Лондонской конференции, строительство корабля было резко ускорено и он был достроен по образцу эсминцев I группы, т.е. с АУ A-гата (но получил обозначение – «модифицированная I-ая группа»). Таким образом, первым эсминцем с новыми АУ стал «Аянами», строившийся по программе 1927 г., и ставший головным кораблем II группы эсминцев «специального» типа.

Вслед за Аянами АУ модель B получили ещё 12 эсминцев «специального» типа (4 II группы, 4 IIA группы и 4 эсминца III-ей группы (также известной, как тип «Акацуки». В отдельных источниках упоминается, что ЭМ типа «Акацуки» получили АУ модель B, модификация 2, но это сомнительно). 4-ый корабль II группы – «Югири» — получил несколько модифицированные АУ (Би-гата-кай, иначе обозначаемых B1-gata). Внешне АУ этой модификации и базового типа практически не различались.

Следующей модификацией АУ модель B стала АУ модель B, модификация 2 (Би-гата-кай 2, иначе B2-gata). Теперь гидроприводы вертикального и горизонтального наведения (ГН) получили отдельные приводные электродвигатели (во всех более ранних моделях электродвигатель был общий на все гидроприводы). Скорости ВН и ГН несколько возросли, но насколько именно — данных нет. Есть данные, что скорость ВН одноорудийных АУ составляла 23°54’/с, а двухорудийных модель C (C гата) – 27°12’/с.

После подписания Лондонского договора, японцы оказались вынуждены пойти на строительство «ужатых» проектов минно-торпедных кораблей – эсминцев типа Хацухару и миноносцев типа Тидори, для вооружения которых в дополнение к имеющейся 2-орудийной палубно-башенной АУ модели B, модификация 2, потребовалось разработать на её основе одноорудийную палубно-башенную АУ модель A. Одноорудийные АУ модель А успели получить 4 эсминца типа Хацухару и 3 миноносца типа Тидори.

Впрочем, как первый опыт в этой области, не всё было так радужно. Во-первых, собственно 12,7-см 50-калиберное орудие тип 3-го года при ведении огня на больших углах возвышения уступало «обычным» (условно назовем их так) зенитным орудиям, прежде всего по скорострельности. Орудие имело раздельное заряжание, что исключало заряжание на больших углах возвышения и для заряжания орудие приходилось возвращать на угол заряжания +5-10°. Японские конструкторы это понимали и постарались компенсировать этот недостаток значительным увеличением скоростей ВН, тем не менее, скорострельность на предельном угле возвышения 75° составляла порядка 4-5 выстрелов в минуту против 10-11 на малых углах возвышения.

Во-вторых, сама конструкция АУ модель B и ее модификаций, по всей видимости, оказалась недостаточно пригодна для ведения зенитного огня. Упоминаний в источниках в чём было дело конкретно, пока отыскать не удалось, но, предположительно, при стрельбе на больших углах возвышения, нагрузки от отдачи оказывались чрезмерными для механизмов ВН, что приводило к риску выхода АУ из строя. Кроме того, инцидент с 4-м флотом (26.09.1935 г.) показал недостаточную прочность корпусов АУ под ударами штормовых валов. В итоге, с 1935 г. угол ВН всех новых одно- и двухорудийных АУ был понижен до 55°. Как именно это было осуществлено технически, тоже точно неизвестно, но, опять же предположительно, просто были переставлены жёсткие упоры ограничивающие наведение стволов по вертикали.

Одновременно, полукруглый выступ на крышах башен над прицелами был уплощён сверху, а пластинчатая шторка амбразуры прицела была заменена сдвижной (для АУ Би-гата и Би-гата-кай) или откидной (для АУ Би-гата-кай 2) заслонкой. Есть упоминание, что это сделали для повышения прочности корпусов АУ, так что становится непонятным, что же именно явилось первопричиной переделки колпаков прицелов — хлипкость пластинчатой створки или отпадание необходимости в большом угле возвышения прицелов, после ограничения возвышения стволов; возможно, что в какой-то пропорции и то, и другое. Кроме того, на корпуса носовых АУ были приделаны рёбра жесткости. Сходные изменения были проведены и на 2-х орудийных АУ моделях B, модификация 2, и одно-орудийных моделях A.

Визиры центральной наводки остались прежними и таким образом японские эсминцы, вооруженные двухорудийными АУ модель B, и одноорудийными модель A, сохранили возможность вести зенитный огонь в пределах диапазона ВН, т.е. до угла места воздушной цели 55°.

На последующих АУ японских эсминцев – 2-х орудийной модели C (Cи-гата), которые устанавливались на ЭМ типов «Ариаке», «Сирацую» (за исключением «Юдати»), «Асасио» и «Кагеро», и на одно-орудийной модели B (Би-гата), которые устанавливались на ЭМ типа «Сирацую» (за исключением самого «Сирацую»), угол возвышения орудий 55° был сохранён, пока в серию не пошла 2-х орудийная АУ модель D (Ди-гата) на которой угол возвышения орудий был восстановлен до 75°, без нареканий присущих модели B.

55° это немного? В общем-то, да, но все познается в сравнении, и мы посмотрим что в это время происходило в мире.

А что за рубежом?

Мысли о том что неплохо бы эсминцам пострелять из ГК по самолетам, посещали многих, если не всех. Но на практике, только американцы перешли от мыслей к делу, и их первые после «флешдекеров» эсминцы типа «Farragut» получили на вооружение 5″/38-калиберное орудие Mk 12, в универсальной одноорудийной палубной АУ: модель P. Головной «Farragut» был заложен 20.09.1932 г. и вступил в строй 18.06.1934 г., на 4 года позже «Аянами».

Следует отметить, что американцы немало поломали голову над вопросом артвооружения будущих эсминцев и лидеров. С одной стороны, хотелось иметь достаточную мощь артиллерийского оружия эсминцев, но для этого было необходимо ставить на них 51-калиберное 5″ орудие Mk 7 (либо его варианты). Однако, его явно не получалось приспособить для стрельбы по самолетам, а пострелять очень хотелось. С другой стороны, 25-калиберная зенитная 5″ Mk 10 выглядела откровенно слабой для стрельбы по кораблям. В результате, некоторое время для будущих американских лидеров рассматривались причудливые схемы (эскизные проекты) смешанного вооружения из 6″ и зенитных 5″ 25-калиберных орудий, а для эсминцев в схемах периодически всплывали 51-калиберные орудия.

Но тут подоспело 5″ 38-калиберное зенитное орудие, на чём — до поры до времени — и порешили.

Выбор американцами тяжёлого зенитного орудия для вооружения своих эсминцев был вполне сознательным, несмотря на очевидную относительную слабость 38-калиберной пушки.

Наступательные действия против Японии в западной части Тихого океана неизбежно должны были сопровождаться (в числе прочего) многочисленными десантами на различные занятые японцами острова — и эсминцы, в числе прочего (охрана линейного флота), должны были обеспечивать ПВО зон высадки до развёртывания десантом собственных зенитных огневых средств (большим кораблям, в силу большей же их осадки, эту задачу решать было затруднительно – они не смогли бы подходить близко к берегу, за исключением отдельных особенно удобных мест).

По поводу же слабости отдельного орудия эсминца американцы (насколько можно судить) переживали не особо, поскольку на первых порах они имели бы банальнейшее численное превосходство, а в дальнейшем собирались разработать значительно более мощное 127-ти или 137-мм универсальное орудие (в конце концов и разработали – 5″/54 Mark 16).

Японцы пойти этим путем, т.е. ставить на свои эсминцы свой аналог Mk 12 – 40-калиберное 12,7-см орудие тип 89 – просто не могли себе позволить, у них не было численного превосходства.

А в старушке же Европе всё было гораздо печальнее. Особенно показательна в этом плане (а может, просто лучше описана) деятельность британского адмиралтейства. Их лордства долго и упорно изгалялись в стиле: «я хочу, чтоб с этих пор по-новому, оставалось все по старому» (с) к/ф «Не бойся, я с тобой».

Признавая необходимость обеспечения ведения орудиям ГК эсминца зенитного огня, лорды изобретали просто невероятные способы воплотить оную в металле. Вот немного «этапов большого пути»:

«Лидер программы 1927 г. Тип А «Codrington».

«Состав вооружения остался прежним, лишь вместо орудий модели Mk I предусматривались полуавтоматические Mk IX (некоторое время в спецификации фигурировали Mk VII, одно из которых должно было иметь угол возвышения 60°)». Но в итоге всё оставили, как было.

При проектировании эсминцев типа А (та же программа 1927 г.) снова возжелали придать одному из орудий угол возвышения 60°, но снова отказались.

При проектировании эсминцев типа B (программа 1928 г.) от слов попробовали перейти к делу, но обломались: «На одном из кораблей типа – «Бульдоге» – после окончания постройки некоторое время проходила испытания в морских условиях новая артиллерийская установка Mk XIII под 120-мм орудие Mk IX, позволявшая вести огонь с углом возвышения 60°. Установка оказалась неудачной из-за низкой надёжности и вскоре была снята и заменена на стандартную (т.е. с углом возвышения 30°, С.В.)».

При проектировании эсминцев типа C (программа 1929 г.) спор о зенитках возник снова: «Так, крупные разногласия вызвал вопрос усиления зенитного вооружения: если представители штаба настаивали на введение в состав вооружения 76-мм зенитной пушки, то командующий флотом считал достаточным придать одному из (а остальным не надо?) орудий ГК угол возвышения в 40°».

Но в итоге штаб победил и трехдюймовка «поселилась» на эсминцах типа C, чтобы через несколько лет быть таки снятой.

На типе D (программа 1930 г.) «удачное» решение «зенитного вопроса» в виде 3″ зенитки было повторено, чтобы точно так же отказаться от нее через несколько лет.

При проектировании типа E (программа 1931 г.) спор возник снова. Сперва адмирал Филд, с упорством, достойным лучшего применения, пихавший в проекты английских эсминцев 3″ зенитку, запихнул её и сюда. Другой адмирал – Бэкхаус – обозвал оную «неадекватной» и порешил «выпилить» её из проекта, т.к. по его мнению, «ценность подобной артсистемы при отсутствии соответствующих приборов управления зенитным огнём была весьма незначительна, т.к. в этом случае возможно только ведение лишь заградительного огня, для чего одной пушки явно недостаточно».

Спор был разрешён Адмиралтейством соломоновым решением — от 3″ зенитки отказались, а взамен 120-мм орудия ГК должны были получить угол возвышения аж в… целых 40°!

Отдельно стоит сказать о способе, которым оный угол возвышения должен был достигаться: «Новая палубная артустановка Mk XVII обеспечивала больший угол возвышения засчёт весьма оригинального приема. Вокруг установки в палубе имелся кольцевой колодец диаметром чуть более двух метров и глубиной примерно 35 см. При стрельбе по надводным целям это углубление закрывалось специальными металлическими щитами. При больших углах возвышения щиты снимались, что обеспечивало нормальный откат орудия с естественной балансировкой, устраняя риск удара зарядного лотка о палубу (интересно, у подносчиков снарядов и заряжающих ноги в этот колодец не проваливались?). Подобная конструкция впоследствии вызвала ряд критических замечаний из-за своей непрактичности, однако использовалась на трёх типах эсминцев (упорные ребята эти лорды!), вплоть до появления на типе H более совершенных установок Mk.XVIII» (вся информация по британским АУ цитируется по сборнику «Британские эсминцы в бою. Часть 2»).

Итак, англичане достигли, наконец, этапной величины углов возвышения орудий ГК своих эсминцев в 40°, каковую сохранили и в новых спаренных АУ CPXIX которая устанавливалась на ЭМ типов «Трайбл» — J, K и N.

И только для заложенных перед самой войной эсминцев типа L была разработана двухорудийная АУ Mk XX, с углом возвышения новейших 120-мм орудий Mk XI в небывалые 50°! (и то на первые 4 эсминца она не поспела). Совершенно новая полностью закрытая АУ, совершенно новое орудие, приспособленное для стрельбы снарядами новейшего образца, с большим удлинением, элеваторы и досылатели с механическим приводом… казалось бы всё «круто», но по факту получилась громоздкая, неуклюжая, сложная в производстве и, в сущности, непригодная конструкция, так что после завершения серии M, англичане от неё отказались. Впрочем, это уже военное время.

В остальных же европейских странах из числа имевших мало-мальски приличные флоты – Франции, Италии, Германии и примкнувшем к ним СССР – картина была аналогичной, если не хуже.

Универсальных орудий на эсминцах к началу войны так и не появилось (добавим, что в ходе войны – тоже).

СССР, нельзя не отметить, и здесь нашёл свой «особый путь» – советские эсминцы получили отдельный зенитный калибр. Типа как англичане на C и D, только ощутимо лучше. Памятуя слова адмирала Бэкхауса о том, что для «ведения заградительного огня одной 3″ пушки явно недостаточно» (а ни на что другое эти пушки не годятся), наши бравые конструкторы решили поставить на корабли… по две 76-мм зенитные пушки, а вдобавок, сделать для них и отдельную систему управления огнём. С МПУАЗО, однако, толком не срослось. Но это совсем другая история…

А на сегодня всё! Продолжение следует…

Publication author

не в сети 5 лет

CommanderAM

Комментарии: 562Публикации: 58Регистрация: 07-11-2016